Разница и динамика процентных ставок национальной валюты, экономический рост в стране или состояние ее торгового баланса, – что делает одни страны богаче других?
Еще в эпоху географических открытий основу богатства любого государства составляла торговля. Меркурий поднял на вершину мирового экономического рейтинга колониальную Великобританию, а также Германию и Японию, способные производить конкурентоспособные товары. Сегодня по этой же тропе «карабкается» к вершине Китай.
Могущество США держится на господстве финансового сектора и вооруженных сил. Американский доллар уже не столько отражает силу США, сколько является неотъемлемой частью этой силы, имея статус мировой резервной валютой.
Особое положение у Швейцарии. Она обладает и уникальной промышленностью, и сильнейшим финансовым сектором, обеспечивающим приток иностранных инвестиций.
Что сегодня эффективнее всего поддерживает силу национальной валюты?
Торговый баланс дает преимущество стабильности, чуть ли не «хронической силы». Без отсталых южноевропейских стран, обладающих негативным торговым балансом, Германия имела бы сейчас намного более сильный евро. Однако при этом не все сектора немецкой экономики были бы конкурентоспособны на мировой арене. Точно так же проигрывают международную конкуренцию Греция, Испания, Италия и Португалия при сильном для их промышленности курсе евро.
Япония не имеет довесков и прихлебателей к своей экономике в виде греков или испанцев, а поэтому трудолюбивые японцы обеспечивают страну стабильным потоком положительного торгового баланса. Огромные суммы иностранной валюты, поступающие в «Страну Восходящего солнца», позволяют иметь чуть ли не отрицательные процентные ставки, стагнирующую более десятилетия экономику, сильную йену и высочайший уровень жизни.
А что в России? Высокие цены на нефть и газ укрепляют рубль, а обвал котировок углеводородов провоцирует падение российской валюты. И здесь сильный рубль становится эквивалентом положительного сальдо торгового баланса РФ. Причем не формально положительного, а с солидным перевесом, чтобы покрывать отток капитала: состоятельные россияне подобно богатым собратьям из Китая, Нигерии, Аргентины и других стран второго эшелона стремятся купить себе страховку в виде европейской недвижимости и международных инвестиций.
Кстати, эти огромные суммы оттока капиталов из развивающихся стран идут в США, Великобританию, Швейцарию и другие европейские страны. Счет здесь идет на сотни миллиардов долларов ежегодно.
Сильный финансовый сектор страны также способен поддерживать мощь национальной валюты. Это справедливо для англосаксов – Великобритании и США. Мировые финансовые центры в Лондоне и Нью-Йорке позволяют перекрывать негативное сальдо торгового баланса притоком огромных сумм портфельных инвестиций. Да и эпоха колониализма канула в лету лишь де-юре. Де факто новый вид колониальной системы успешно поддерживается при помощи МВФ, ВТО и других глобальных наднациональных организаций. Обратите внимание на тот факт, что американские корпорации, как правило, привлекают зарубежные капиталы в виде долга, размещая при этом аналогичные суммы в виде акционерного капитала. Как известно, в среднем акционерный капитал вдвое выгоднее и доходнее, чем капитал долговой.
Однако вернемся к поставленному ранее вопросу: что важнее для изменения валютных курсов – разница и динамика процентных ставок, экономический рост или торговый баланс? Ответ может звучать так: для краткосрочных движений сегодня важнее ситуативные интересы и настроения спекулянтов и инвесторов, ежесекундно перемещающих по миру миллиарды долларов. Эти спекулянты, избегая рисков, бегают за высокими процентными ставками и высокой доходностью фондовых рынков. Однако долгосрочные тенденции предопределяются, как и в старые добрые времена, дефицитом или профицитом внешней торговли.
Партнер образовательных программ
Эрик Найман
