Недавно одна из участниц кощунственного «панк-молебна» в Храме Христа Спасителя обратилась к общественности с открытым письмом, написанным из исправительной колонии общего режима. Надежда Толоконникова описывает ужасающие условия жизни заключенных в ИК-14. Заключенная в знак протеста приняла решение объявить голодовку. Пришла осень, а с ней и время «подсчета цыплят»: страсти улеглись, многое осмыслено, обдумано и пережито. Какие уроки можно вынести из этой истории? И какое дело до нее человеку, живущему далеко от России?
Прежде всего, я считаю необходимым обозначить свою личную позицию относительно событий, произошедших в Москве полтора года назад. Я не судья этим девушкам, принявших решение таким образом обратить на себя внимание. Мы все свободные люди и вольны поступать в соответствие со своим мировоззрением и воспитанием. Есть лишь одно ограничение: «свобода моего кулака заканчивается там, где начинается лицо другого человека». И в этом смысле я имею право дать оценку действию, произошедшему в стенах храма. Это было гадко. Гадко и гнусно. Я говорю это в первую очередь как верующий человек, которому больно от осознания факта кощунства, произошедшего в храме. Точно так же больно человеку, когда некий подонок осквернит могилу его любимого усопшего человека. Однако эта вполне определенная негативная позиция не лишает меня искреннего сострадания к Надежде Толоконниковой. Я никому не желаю оказаться в российской тюрьме. И это первое, о чем я хотел поговорить.
Толоконникова весьма подробно описала в письме те ужасы, которые переживают заключенные в Мордовской ИК-14. Сейчас наверняка будут комиссии, репортажи, письма заключенных, свидетельства «за» и свидетельства «против». Это не важно. Для меня не важно. Я знаю, что примерно так и происходит в Системе. Армия, пенитенциарная и судебная системы, правоохранительные органы – эти камни лежат в основе государства, это составные части его базиса. Здесь все серьезно, здесь проявляется суть норм и правил, по которым живет общество. И если вы думаете, что с перестройкой «Горби» эти правила изменились, вы глубоко заблуждаетесь. Я знаю эти правила, я испытал их на себе, как человек, рожденный и выросший в СССР. Система подавления личности, неуважения к человеку, насилия и злобы жива до сих пор.
Обратите внимание, сколь низка цена человеческой жизни в России. Люди гибнут домами и теплоходами, но под суд идут пешки. Министры и премьер-министры остаются на своих постах при том, что ни у кого нет сомнения в виновности системы: коррупции, разгильдяйстве, круговой поруке. Ворон ворону глаз не выклюет. Так и живем, как раньше, когда тысячами бросали людей под танки, на строительство электростанций и прокладывание магистралей. Человек – винтик, а заботиться принято о механизме. Сломавшийся винтик заменяется новым: «незаменимых у нас нет» – помните? Эту «истину» я усвоил с молоком матери. Я – ничто, общество, страна, идеология – все. Армия – это «пенитенциарная система лайт» – и с ней я познакомился очно. По этой причине я еще охотнее верю в то, что написала в своем письме Надежда Толоконникова.
Сейчас начнется вой правозащитников, обсуждения в блогах, тысячекратно усиленное вопрошание «доколе»?! А я спрошу: «Доколе что?» Вы хотите изменить систему? Но разве система инородна ее составным частям? Разве мы – все те, кто родился и вырос в СССР, не являемся вполне органичными звеньями этой системы? Система внутри нас. По этой причине мы орем на наших детей, мы унижаем слабых, воруем по мелочи на работе, лебезим перед начальством и по-прежнему «бухтим». Мы возмущаемся на кухнях, в кабаках за пятничным пивом, в курилках, в транспорте, в блогах. Как не вспомнить мудрого Филиппа Филипповича: «Разруха не на улице, разруха в головах. Поэтому, когда эти крикуны кричат: «Долой разруху!», я смеюсь! Потому что, чтобы избавиться от разрухи, они должны бить себя по голове!» Начальник ИК-14 не спустился с неба, а зэки – не инопланетяне. В основе всех описанных Толоконниковой ужасов лежит глобальное неуважение к человеку. И до тех пор, пока для нас вокруг будут «чурки», «понаехавшие», «бараны», «телки», «молокососы» и «козлы», а не люди, мы не сможем найти другого начальника ИК-14. И самое страшное: наши дети будут такими же, как и мы.
Что же делать? Второй по значимости вопрос после «кто виноват». Меняться. Меняться самим. Как? У меня есть ответ – это главный усвоенный урок, я вернусь к нему в конце, а пока…
Пока мне хочется искренне пожелать Надежде Толоконниковой сил и терпения пережить все, что свалилось на ее голову. Я не буду обсуждать решение судьи, отправившей ее на зону. Это не мое дело. Я лишь верю в то, что все происходящее окажется ей на пользу, сделав сильнее и, как это не покажется странным, гуманнее, милосерднее и, главное, умнее. Ее история одно из зеркал, в котором отражается общество. И это отражение не всегда лицеприятно. Встречаются в нем и бородатые субъекты, за которых становится по-настоящему стыдно. В нем отражение гордыни, ущемленного самолюбия, бескультурья и злобы. Указание нам на хвори и немощи, которые надо лечить. Указание на необходимость изменить себя, ибо только так и можно изменить общество.
«Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай мне терпение выдержать то, что я изменить не могу. И дай мне мудрости отличить одно от другого». Надо хорошо взвесить свои силы, когда идешь против системы, и надо отдавать себе отчет, что прежде попыток изменить систему, надо изменить самого себя. Сделать это в больной среде практически невозможно.
Love it or leave it: люби (свою страну) – или уезжай. Этот замечательный принцип распространен в американской общественной культуре. Фраза предназначена эмигрантам, возмущающимся жизнью на новой родине. Этот принцип можно вынести из эмигрантской среды и распространить его на все человеческое общество. Это и есть, на мой взгляд, главный урок, который заучивают многие соотечественники, оказавшиеся сегодня за пределами России. По крайней мере, это честно, и только так, покинув пресловутую «Систему», есть шанс на выздоровление и на воспитание здоровых детей.
